Чернобыль. 21 год спустя...

[Зяма]

Из воспоминаний..Хоть мне было тогда 9,5лет, но помню все как-будто это произошло вчера. Папа работал на станции и в воскресенье утром ушел как всегда на работу. Пришел раньше обычного и в этот день не пустили нас гулять даже на улицу, весь день просидели с сестрой и братом дома. А в понедельник утром сказали что мы не идем в школу (радости было полные штаны). А потом начался кошмар. Собирался чемодан, потому что ехали на природу на 3 дня, учиться не надо, даже очки для чтения не брала с собой. А самое страшное воспоминание это колонна автобусов. И даже сейчас когда вижу колонну с учениками мороз по коже идет. А тогда чувствовалось какое-то напряжение.
У нас дома были рыбки и попугай. Попугаю насыпали корма на 3 дня, потому что в автобус нельзя было с животными садиться так как и для людей иногда не хватало места. А рыбкам нельзя много насыпать еды, но мы посчитали, что за 3 дня с ними ничего не станется.
Потом закрыли во всей квартире окна и вышли на улицу садиться в автобус, который стоял возле подъезда....

[Зяма]

Монолог жены погибшего на тушении АЭС пожарника.
Очень тяжелое чтиво. Нервным не читать.
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи]

"Я не знаю, о чем рассказывать... О смерти или о любви? Или это одно и
то же... О чем?
... Мы недавно поженились. Еще ходили по улице и держались за руки, даже если в магазин шли... Я говорила ему: "Я тебя люблю". Но я еще не знала, как я его любила... Не представляла... Жили мы в общежитии пожарной
части, где он служил. На втором этаже. И там еще три молодые семьи, на всех одна кухня. А внизу, на первом этаже стояли машины. Красные пожарные машины. Это была его служба. Всегда я в курсе: где он, что с ним? Среди ночи слышу какой-то шум. Выглянула в окно. Он увидел меня: "Закрой форточки и ложись
спать. На станции пожар. Я скоро буду". Самого взрыва я не видела. Только пламя. Все, словно светилось... Все
небо... Высокое пламя. Копоть. Жар страшный. А его все нет и нет. Копоть от того, что битум горел, крыша станции была залита битумом. Ходили, потом вспоминал, как по смоле. Сбивали пламя. Сбрасывали горящий графит ногами... Уехали они без брезентовых костюмов, как были в одних рубашках, так и
уехали. Их не предупредили, их вызвали на обыкновенный пожар... Четыре часа... Пять часов... Шесть... В шесть мы с ним собирались ехать к его родителям. Сажать картошку. От города Припять до деревни Сперижье, где
жили его родители, сорок километров. Сеять, пахать... Его любимые работы... Мать часто вспоминала, как не хотели они с отцом отпускать его в город, даже новый дом построили. Забрали в армию. Служил в Москве в пожарных войсках, и когда вернулся: только в пожарники! Ничего другого не признавал. (Молчит.)
Иногда будто слышу его голос... Живой... Даже фотографии так на меня не действуют, как голос. Но он никогда меня не зовет... И во сне... Это я его зову...